Обыкновенный фашизм

apartments in Graz

В прошлом на территории Австро-Венгерской империи проживало немало авторов, внёсших ценный вклад в развитие психологии и психоанализа. К их числу принадлежал и австриец еврейского происхождения Вильгельм Райх. Однако мне с трудом удалось осилить его книгу о массовой психологии фашизма, написанной ещё в 1933 году. Многое в ней казалось спорным и излишним, особенно написанное о большевизме и Советской России. Но его идеи о структуре личности «маленького человека», неизбежно содержащей фашиствующие компоненты, и социально-экономические корни такого структурирования – показались мне удивительно верными в применении к проблемам интеграции современного западного общества.

В частности, Райх писал, что в среде мелкой буржуазии –  торговцев, чиновников и фермеров – большое значение имеет представление о порядочности и долге, в то время как сама торговля в глобальном масштабе основана на факторе нечестности. Обман заложен уже в понятие о барыше, не говоря уже об отношении представителей фирм к своим конкурентам, исключающим любую порядочность. Надо сказать, что за 90 лет, прошедших со времени написания книги, корневые принципы ведения бизнеса в западном обществе мало изменились.

Для иллюстрации этой мысли не надо далеко ходить – не дальше главной улицы австрийского Граца, где располагаются филиалы таких торговых китов, как H&M, NewYorker, Tchibo, Humanic и Zara, а также пищевые супермаркеты Billa и Spar. Эти магазины завалены тоннами кривоскроенного тряпья, приходящего в негодность после первой стирки, выпущенного в третьих странах. Известно, что производственные предприятия развитых стран постепенно перемещаются за пределы Европы, сосредотачиваясь в странах с дешевой рабочей силой, куда европейцы вкладывают свой капитал.

Продукция таких фабрик даёт значительную прибыль в результате поточного многочасового труда азиатских швей, ночующих прямо в цеху без доступа света и воздуха вместе со своими детьми. Каждый экземпляр этого свидетельства эксплуатации рабочих из отсталых регионов продаётся австрийскими и немецкими устроителями как минимум в три раза дороже его реальной стоимости – чтобы обеспечить владельцам концернов и менеджерам высшего звена возможность оснащать себе виллы на Средиземноморье. Но действительный Клондайк для кровопийц всех мастей, неизбежно занимающих хорошее положение на социальной лестнице, представляет собой продажа продуктов питания в странах ЕС.

Дорожка, по которой я гуляю – почти единственное место в городе свободное от торговых точек – пролегает мимо бойни и коровьего крематория. Бегающие трусцой горожане нередко получают здесь нашлёпки от ворон, с плотоядным карканьем рассекающих воздушное пространство с кусками требухи.

Что можно сказать о качестве мяса, активно потребляемого здешним населением и делающего из них фанатов пробежек – от которого даже у ворон, привычных к падали, наступает несварение и жидкий стул.

Причём надувательство потребителя практикуется вполне легальным способом не только при реализации продукта, где в продажной стоимости каждой булки уже заложен принцип прибыли за счёт кармана покупателя, но и главное – при снижении затрат на производство. Это приводит к ухудшению качества товаров вплоть до их несъедобности и нанесению вреда здоровью людей в виде медленного отравления их организма синтетическими веществами – добавленными всюду – для ускорения оборота, сохранения веса, вида и сохранности продукции.

Чтобы сделать эффект облапошивания потребителя полным, к нечестности производителей присоединяется первородная алчность торговцев – не способных поступиться своей долей пирога в играх национального и глобального ценообразования.

Предприятия торговли и питания, широко распахнувшие двери для своих гостей – это не что иное, как стойла для дойки австрийских кошельков, где вполне осознанно наносится вред не только состоянию финансов посетителей, но и их пищеварительной системе.

Владельца отеля Weitzer и вегетарианской столовой Mangolds – интеллигентного мужчину средних лет – я часто вижу в кофейне напротив, бдящего там со скучающим видом за чашкой чая.

Мелкобуржуазная атмосфера, царящая в Граце, зависит от структуры и занятости населения – наличия здесь значительного количества рантье, владельцев недвижимости, работников торговли и чиновничества. Особенность такой среды выражается, например, в том, что довольно дорогие столовые, подобные Mangolds – претендующие на звание поборников здорового образа жизни – пользуются популярностью у горожан. Клиенты охотно оставляют здесь свои деньги, желая не столько насытиться, сколько оздоровиться, не смотря на отсутствие документальных заверений, что тарелка каши или супа, втридорога купленная ими здесь, будет свободна от добавок и усилителя вкуса.

Талант и способность генерировать удачные идеи, наряду с трудолюбием и производительностью – являются в современном обществе товаром, приносящим огромную прибыль. Работники австрийских социальных, миграционных организаций и служб занятости наделены неизлечимой слепотой по поводу способностей эмигрантов, судьбами которых – как бросовым материалом – они распоряжаются и которые следовало бы с оптимальной пользой для общества использовать – это не что иное, как слепота носителей фашиствующего сознания.

Именно потому что талант дизайнера, инженера или программиста является высокооплачиваемым товаром – местные бутики полны бездарных поделок, а ноутбук от Apple стоит две с половиной тысячи евро.

Какова реальная стоимость сооружения, именуемого квартирой, представляющей собой бетонный бокс, заполненный пустотой, где как в зверинце или приюте для собак, живые существа сидят в многоэтажных клетках и справляют естественные надобности на головах друг у друга, и на алтарь чего потребители кладут своё здоровье и свободу?

Нет ни одного квадратного сантиметра в современном европейском городе, свободного от мышеловок и приспособлений для закабаления толпы и её эксплуатации. Если вы не будете ничего есть и пить, покупать одежду или потреблять артефакты массовой культуры, и откажетесь от вступления в любые сделки по купле-продаже, вам всё же далеко не уйти. Если вы присядете на общественную лавочку, ваш покой тут же нарушат вампиры – ищущий лёгкой добычи лысый ловелас или нимфа с цыганским говорком, сектант, распространитель билетов, алкоголик или попрошайка. В современном городе всё стоит денег – место под солнцем и роскошь одиночества, вода из-под крана и чистый воздух –  чтобы наслаждаться этими благами, надо иметь гроши за (над) душой.

По утверждению Вильгельма Райха, Гитлеру в своё время удалось покорить сердца миллионов немцев и австрийцев потому, что фашизм по своей сути был мелкобуржуазным движением, отражая умонастроение и чаяния лавочников, мелких собственников и чиновничества. Мелкобуржуазная среда в любой стране уже является фашиствующей, – так как враждебно настроена к аутсайдерам, не являющимися членами семьи, клана или нации. Последняя остается для мелких собственников олицетворением прочности семьи, которая в свою очередь связана с законом наследования собственности и капитала. Крепость семейных уз особенно нерасторжима там, где дома и счета в банке передаются по наследству. Чем богаче человек, тем уже круг людей, с кем он мог бы общаться на равных. Поэтому удел как крупных, так и мелких собственников – параноидное недоверие к бескорыстию окружающих.

Любопытно и то, что национализм характеризует не только менталитет торговцев разных уровней, но и умонастроение чиновников. За приверженностью к порядку и пунктуальностью последних – скрывается целый арсенал приемов для оболванивания просителей, освобождения себя от их присутствия или нанесения им умышленного вреда под видом оказания действенной помощи. Причём разница между служащим и чиновником в современных условиях демократизации общества порой трудноуловима. Основные гласные и негласные условия существования таких служащих в организациях – это законопослушание, доведённый до абсурда формализм, подавление творческих и сексуальных импульсов, имитация бурной деятельности, подсиживание и донос.

Согласно Райху, чиновники являются носителями фашистского сознания потому, что во всём завися от аппарата государственной власти и пользуясь его кормушкой, они идентифицируют себя с авторитарной верхушкой бюрократического общества.

В городских условиях мелкобуржуазный дух проявляется прежде всего в чрезмерном влечении коренных горожан к порядку и контролю – в пасторальных лужайках перед их карамельными домиками, которые нужно культивировать каждые несколько дней при помощи оглушительно ревущих механизмов – за счет нервных клеток жильцов многоквартирных домов. Обитатели этих сдающихся внаём коробок, лишенные собственности, не могут отплатить агрессорам тем же, всегда выступая в роли боксёрской груши для богачей. Мелкобуржуазный дух царит в конторах и бутиках – населенных претендующими на аристократизм дамами с нордическими носами и ледяными будто приклеенными к лицу улыбками, в театре, галереях, залах заседаний и очередях в супермаркете, где вас обойдут и оттеснят те, кто никогда не задаётся вопросом: вошь я дрожащая или право имею? Видеть в человеке с улицы – равное себе по ценности существо, само представление о равенстве и братстве – это порождение товарищества пролетарской среды, объединяющей неимущих и трудящихся.

Самая типичная черта характера, порождённого мелкобуржуазной средой – мелочная скаредность.

Если глотнуть побольше воздуха, а потом зажать нос и рот, на несколько мгновений можно насладиться чувством колоссального изобилия и полноты, которым тут же захочется поделиться. Толчком к набору избыточного веса часто служит беспокойство по поводу грядущего реального или воображаемого дефицита благ, приводящее к нарушению равновесия между потреблением и отдачей энергии. Накопление капитала и имущества связаны с пожизненным отказом от расточительности – будучи равносильны в метафорическом смысле ожирению и запору, порождённым страхом и жадностью, что приводит к нарушению естественного процесса обмена веществ.

Среди коренных жителей Граца и Вены весьма распространен тайный или явный хордизм (Hoarder) – стремление к обладанию и накоплению вещей, не имеющих практической или эстетической ценности. Коллекционирование антиквариата, мебели, книг, дисков и так далее, и неумение расставаться со старьём – выглядит как вполне безобидное и даже социально одобряемое хобби – практикуемое многими людьми, однако в основе самого стремления к накоплениям лежат патологические нейропсихологические процессы, включающие в себя попытку избавления от тревоги и беспокойства. Невротическое мытье рук и стремление к аккумулированию капитала, а также ксенофобия принадлежат к одной и той же категории отклонений невроза навязчивости.

Избежать ловушек и мышеловок в условиях современного городского общежития, можно только одним способом – отказавшись от значительной доли своих потребностей.

Известно, что осью гитлеровской идеологии была расовая теория. Будучи уроженцем Австрии, фюрер, однако считал, что по вине австрийской династии, кровь его соотечественников подпорчена славянами, поэтому олицетворением арийской расы господ был не австриец, а немец с чистой родословной. В век глобализации расовые предрассудки живы и поныне – они проявляются не столько в ксенофобии австрийцев, сколько в отсутствии коллективизма и в недостатке национального достоинства у российских эмигрантов, обитающих здесь. Они втайне презирают своих соотечественников и стремятся отмежеваться от своего прошлого. Живучесть расовых теорий Гитлера – в западомании простого россиянина.

Он видит всё немецкое как превосходное по сравнению с отечественным, и постоянно ссылается на примеры устройства общества в Европе – как на образец для подражания. В то же время бытовой национализм в российских городах – весьма распространённое явление, так как русские, будучи этническим большинством, априори относятся к представителям других рас и национальностей бывшего Союза как к гражданам второго сорта, уступающим славянам в умственном развитии. Из соображений самосохранения они не демонстрируют своего шовинизма знакомым, но всегда имеют идею национальной иерархии, где они занимают верховное положение, ввиду. Их сознание расового превосходства имеет глубокие корни и берёт своё начало в далёком прошлом, когда обширные восточные и южные территории Евразии были присоединены к российской империи вооружённым путём. Противостоять натиску русских у малых народов тайги, гор и степей было столько же шансов, сколько у индейцев северной Америки против конкистадоров. Классика советского кино на половину состоит из фильмов о войне – ни у кого ещё, пожалуй, на планете так широко не муссировалась тема войны, как у нас. Если бы Россия как социально-политическое пространство было свободно от проявлений расизма, австрийский бюргер бы реже глазел на плакаты местной фашиствующей партии, тогда как сегодня в каждом автобусе и на каждой улице он видит закутанную с ног до головы и не говорящую по-немецки чеченскую женщину с двумя-тремя детьми.


Right-wing authoritarianism
From Wikipedia, the free encyclopedia
Right-wing authoritarianism is a personality and ideological variable studied in psychology. Right-wing authoritarians are people who have a high degree of willingness to submit to authorities.
Right-wing authoritarians want society and social interactions structured in ways that increase uniformity and minimize diversity. In order to achieve that, they tend to be in favour of social control, coercion, and the use of group authority to place constraints on the behaviours of people such as political dissidents and ethnic minorities. These constraints might include restrictions on immigration, limits on free speech and association and laws regulating moral behaviour. Right-wing authoritarianism is characterized by obedience to authority, moral absolutism, racial and ethnic prejudice, and intolerance and punitiveness towards dissidents and deviants.

Galina Toktalieva

Author, photographer

You may also like...

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *