Кот в чёрном ящике-6

Вамп-мадам и сильные мира сего

Когда я прибыла в офис, хорошенькая секретарша с маникюром кораллового цвета и профессиональной улыбкой – странным образом вместе надменной и подобострастной, – впустила меня в приёмную с мебелью, затянутой чёрной кожей, и сообщила, что её патрон уехал в свою штаб-квартиру в Лобково, где он принимает японского представителя, и где может дать интервью и мне, если я воспользуюсь услугами его водителя.
На улице было пасмурно, и ветер пробирал до костей. Шофёр – неразговорчивый парень с наколкой – повёз меня по Ленинградке в сторону области, и скоро высадил у двухэтажного загородного дома в некотором отдалении от дороги.
Меня встретил и пригласил в одно из помещений на втором этаже сам хозяин – румяный плотный мужчина лет сорока пяти с копной иссиня-чёрных волос и глазами, которые как бы в раздумье блуждали, переходя с предмета на предмет.
В просторной комнате с окном во всю стену и тяжёлыми малиновыми гардинами, вся мебель, как и в головном офисе, была обтянута тёмной кожей. На столе матово поблёскивали черный коллекционный телефон, а также дисплей и новенький лэптоп.
Сергей Петрович был удачливый бизнесмен родом из Зауралья, сколотивший своё состояние в ходе постперестроечной приватизации. Основав частный банк, он давал ссуды под проценты, таким образом приумножив свой капитал. Денежные знаки обладают свойством жить своей собственной жизнью, как и другие символы власти, и когда их количество превышает определённый критический уровень, они вовлекаются в процессы порождения себе подобных, не зависимые от воли и умственных способностей их владельца.
Самой характерной чертой состоятельных людей, на мой взгляд, является их эксцентричность, так как находясь на верхних ступенях социальной лестницы, они воспользовались правом, дарованным им обществом, быть самими собой. Занимающие нижние эшелоны стараются скрыть своё своеобразие и быть, как все. В эксцентричности богатого человека присутствует также изрядная доля скуки и горечи, как у великана, пробежавшего стометровку наперегонки с карликами и выигравшего приз.
В газете была запланирована серия очерков о предпринимателях города, и Сергей Петрович должен был занимать в этой галерее звёздное место.
После того, как хозяин предложил мне кофе с ликёром, атмосфера разговора стала более непринуждённой. Магнат локального масштаба стал предаваться воспоминаниям о годах своей юности и о природе Сибири, которую он страстно любил.
Вежливо слушая его и делая пометки в блокноте, я отдавала себе отчёт в том, что в свете сегодняшних редакционных новостей это интервью вполне может оказаться последним в моей журналистской карьере.
Бизнесмен то говорил, то умолкал, как будто мысли его блуждали где-то далеко. За окном деревья сада призрачно колыхались в быстро густеющих сумерках.
Потом Сергей Петрович прошёлся по комнате, и остановившись напротив меня сказал:
– Нам пришлось урезать вложения, поэтому штат сотрудников редакции сократится вдвое. Но с вами, как с умной женщиной, мы всегда можем договориться. Так ведь?
Он стоял, покачиваясь с носков на пятки, причём его чресла находились прямо напротив моего лица. Я покраснела от неожиданности.
– Что вы имеете в виду?
Все знали, что у патрона была не только секретарша, но и законная жена – дебелая дама лет сорока, сопровождавшая его на торжества и юбилеи.
Сергей Петрович присел на край стола, как бы прислушиваясь к отдалённым звукам, причём его глаза продолжали блуждать по комнате. Он в раздумье проговорил:
– Если бы вы спросили меня, что я ценю в людях, я бы ответил, что ценю лишь одно – преданность.
Я не знала, что на это ответить, и сказала:
– Один крупный русский военачальник гордился своим девизом: «Без лести предан». Он был действительно предан императору всей душой, но очень жесток по отношению к низшим чинам. Народ заменил одну букву его девиза, и девиз стал звучать так: «Бес лести предан».
Сергей Петрович, казалось, пропустил мимо ушей моё замечание, и помолчав, спросил, неожиданно перейдя на «ты»:
– Хочешь, я покажу тебе свою коллекцию?
Мы спустились по широкой лестнице с резными перилами на первый этаж. В открытую дверь виднелся край кухни с ананасом, стоявшим в корзине на краю стола.
Сергей Петрович был заметно взволнован, и это насторожило меня. Он отпер дверь на узкую лестницу, ведущую в подвальные помещения. Повсюду автоматически включался свет. Я последовала за хозяином вниз, борясь с чувством беспокойства и прикидывая в уме, что, по крайней мере, два человека – шофёр и секретарша знают, где меня искать.
Часто возвращаясь домой в позднее время и рискуя наткнуться на свору беспризорных собак или что-нибудь похуже, я всегда носила в кармане куртки, которую я сейчас прихватила с вешалки, выдвижную металлическую школьную указку, способную служить мне средством самообороны.
По моим сведениям, многие состоятельные домовладельцы имеют хорошо оборудованный подвал «на случай ядерной войны», но мне не приходило в голову, что бункер может выглядеть как вполне благоустроенное жилище.
Одну из комнат занимали холодильники, очевидно забитые провизией. К ней примыкала ванная комната, выложенная чёрной кафельной плиткой с зеркальным потолком. На полочках стояло множество предметов туалета, в том числе тюбики с помадой и женские гигиенические тампоны, которыми кто-то недавно пользовался. Третья комната представляла собой что-то вроде будуара с низкой широкой тахтой и комодом. Мне бросилось в глаза, что ярко-красные атласные покрывала и драпировки повсюду были отделаны траурным рюшем.
Сергей Петрович предложил мне располагаться и вышёл. Но вскоре вернулся с бутылкой шампанского марки «брют» и бокалами. Я заметила, что он снял пиджак и облачился в чёрный бархатный халат.
Не присаживаясь, я сделала вид, что пью вино, хотя сам запах и кислый вкус его были мне неприятны.
Патрон, напротив ожиданий, не стал приближаться ко мне или заводить разговоры о пользе разнообразия в интимной жизни.
Вместо этого он распахнул одну створку комода и сказал:
– Я знаю, что ты любишь красивые вещи. Смотри, это всё твоё!
Я забыла страхи. Любопытство взяло во мне верх. Существует ли на свете женщина, равнодушная к красивой одежде? Я увидела ряды причудливых нарядов из латекса, шёлка и прозрачного нейлона – почти все они были красного цвета. Присмотревшись повнимательней, я заметила, что некоторые экземпляры, явно приобретённые в секс-шопе в отделе садо-мазо игр, выглядят поношенными, как будто их много раз надевали. Тут же на полке рядом с наручниками лежали стопкой ажурные чулки и боди, открывавшее доступ ко всем излучинам тела тех, кто их наденет. Костюм для послушной Рабыни из латекса с отверстиями для грудей и висячим замком был весь прошит металлическими скрепками и имел кожаный ошейник с цепью, конец которой Господин видимо, прикреплял к стене.
Сергей Петрович, бледный от возбуждения, распахнул вторую створку комода, и моему взору предстали мужские камзолы и брюки из чёрной кожи, маски, а также разного размера хлысты и лошадиные плётки с жёстким раздвоенным и унизанным шипами наконечником, чтобы причинить жертве больше боли.
Взяв в руки самую большую камчу и поигрывая ею, я сказала своему спутнику:
– Я могу ещё как-то представить себя в роли госпожи, Сергей Петрович, но в роли рабыни никак… Пожалуйста, вызовите мне шофёра, у меня назначено в редакции.
– Очень жаль,- сказал Строгий Господин холодно. – Значит, мы не поняли друг друга.
Продолжение следует