Дама в витрине
Мне бывает трудно найти подходящие слова для описания событий своей внутренней жизни и картин, являющихся моему взору. Это нечто среднее между ощущением, пространственно-визуальным образом и словом, образующими символ и раскрывающими для меня суть того или иного явления. Такое переживание не поддаётся определениям, если оставаться до конца искренней, так как словесная интерпретация искажает действительность.
Внутреннее пространство сознания, похожее на сферу, пронизывающую верхнюю часть моего тела, – на несколько мгновений как бы озаряется вспышкой, в которой я вижу метафорический образ, раскрывающий для меня суть того или иного феномена. Когда же я пытаюсь схватить увиденное и заковать его в броню слов, образ рассеивается и ускользает от меня, как вода. То, что мне все же удаётся пришпилить, очистив от сучков и задоринок, так же отличается от оригинала, как тусклое чучело со стекляшками вместо глаз от живой птички.
К слову сказать, я принадлежу к разряду тех, кто редко пользуется лексическими клише, фигурами речи и другими шаблонами, сильно облегчающими процесс коммуникации. Это, во-первых, потому, что подобных фраз я попросту не знаю или не умею их применять из-за недостатка общения с носителями языка, а во-вторых, из интеллектуального снобизма я хочу быть аутентичной. Бумага (блог), как говорится, все стерпит.
Сегодня меня “озарило” по поводу сути общественно-полезной трудовой деятельности, а также по поводу той зубной боли во всем теле, именуемой поисками работы. Дело в том, что я являюсь официально австрийской безработной со всеми вытекающими отсюда курьёзами напряжённого ничегонеделанья. К тому же некоторые из моих российских знакомых, не имеющие работы, также жалуются на жизнь, а устроившись на место, жалуются на неё вдвойне.
Пытаясь составить представление о российском и международном рынке труда, я анализирую объявления о вакансиях и сопоставляю данные спроса и предложения, минуя журнальные статьи и отчёты сотрудников по персоналу.
В ходе такого анализа становится ясно, что требования большинства работодателей, мягко говоря завышены.
Надо отметить, что сотрудниками по персоналу очень часто становятся лица женского пола, демонстрирующие сухую дотошность, бюрократическую хватку и служебное рвение.
Чтобы попасть в хорошую компанию «с улицы», претендент должен быть вылит из чистого золота и быть безупречной дорогой машиной по выполнению должностных обязанностей.
Уровень притязаний администраций на фоне весьма скромного вознаграждения столь высок, что это наводит на мысль о публикации объявлений с иными, чем привлечение новых сотрудников целями. Давно не секрет, что в компаниях подбор персонала происходит, как правило, за счёт внутрикорпоративного продвижения, а объявления о работе дают сотрудники агентств, изучающие процессы на рынке труда, и заинтересованные в притоке посетителей к своим сайтам. Таким образом, большинство вакансий в сети, то, за что безработный хватается как за соломинку, – это всего лишь пар, готовый рассеяться при первом порыве свежего воздуха.
Действительный же дефицит сотрудников указывает на ошибки в управлении компанией, на отсутствие грамотности, честности и хищнический настрой руководства.
Подобно тому, как это происходит с завсегдатаями сайтов знакомств, сам факт постоянно возобновляющегося поиска партнёра в интернете указывает на наличие проблемы неадекватной оценки себя и окружающих у ищущих.
В бюро по трудоустройству и на курсах по профориентации, на десятках сайтов по поиску работы, посетителю дадут ворох указаний, как составить резюме, как себя вести и даже что надеть, чтобы понравиться сотруднику по персоналу. Работодатель – это царь и бог, угодить которому является святой человеческой обязанностью безработного. Кто же эти боги локального масштаба, призванные решать нашу судьбу, оценивать параметры наших личностей и наши способности, отвергать нас на основе того, как мы одеты, каковы истории нашей жизни, и на каком языке мы говорим от рождения?
Эти боги – те, кто в силу закона наследованию или других случайных причин, просто имеют больше денег. А за счёт расширения и использования нашей жизненной энергии, они намерены и дальше обогащаться, карабкаясь по лестнице капитала и престижа, уходящей в небо. Если же это бюджетная организация, то быть штатным сотрудником здесь означает заниматься имитациями полезной деятельности и подсиживанием.
Всё, происходящее с нами, является результатом гипнотического воздействия на нас и внедрения в наше сознание определённых убеждений. Одним из основных внешних внушений, влияющих на самооценку человека, является внушение о пользе труда на благо общества и недопустимости праздного образа жизни за счёт других.
В основе идеи о приоритете общественно-полезного труда над личными интересами лежит намерение общества нивелировать индивидуальность и подчинить её своему контролю, так как сама иерархическая структура этого общества требует укрепления немногих сильных за счёт множества слабых.
Вы думаете, что сидеть на земле у магазина с «ручкой», искать партнёра для секса в сети, а также рассылать своё резюме по сотням адресов в надежде получить место – это вещи разного порядка? И последнее кажется приличным занятием по сравнению с профессиональным нищенством или куплей-продажей секс-услуг?
Но если вдуматься, то акт выставления своих персональных данных вместе с жизнеописанием на всеобщее обозрение на сайтах поиска вакансий – по своей сути мало чем отличается от сидения в белье в витрине ночного клуба, как это делают девушки на Нойбаугюртель в Вене.
Помните чувство страха и неловкости, которое вы испытывали, когда вам предстояло опять выйти на поиски работы? И чтобы ни говорили психологи курсов по профориентации, вас не оставляло ощущение, что стучаться в двери в поисках занятости ничем не лучше, чем ходить с протянутой рукой. Бюро по трудоустройству вынуждает безработного к поведению, похожему на поступки одержимого мазохизмом человека. Он выходит на рыночную площадь и отдаётся на милость первого попавшегося господина за скромную плату.
Разница лишь в том, что перспектива продавать свою энергию и время, согласно трудовому законодательству, – одобряется общественным мнением, а другие формы продажи себя, – нет. Не смотря на то, что наёмный труд, открывая сильным мира сего доступ к сердцевине более слабых существ за деньги, по своей сути является гораздо большей инициацией проституции, чем платный коитус.
Проститутка публикует в сети свой полуобнажённый портрет, чтобы дать представление потенциальному клиенту о типе своей личности. Безработный выставляет не только свой портрет, но и сообщает о себе кучу подробностей, в надежде, что найдётся некто готовый заплатить за эксплуатацию такой атрибутики. По сравнению с наёмным работником умственного труда уличная проститутка просто святая.
Нанятому журналисту, например, придётся продавать не только своё тело (факт присутствия тела на рабочем месте является продажей свободы его передвижения) но и свои идеи, вкусы и мнения, делая вещи неестественные и здоровой натуре не свойственные. Отречься от своей человеческой сущности, отдавшись в физическое и моральное рабство к тем, кто преследует корыстные цели и стоит на более низкой ступени развития, отречься от свободы быть собой и говорить открыто – вот что общественное мнение считает достойным законопослушного гражданина.
Поступаясь своими убеждениями в угоду работодателю, вы заковываете в кандалы своё тело в гораздо большей степени, чем это себе представляете, так как тело является продолжением духовной сущности и её манифестацией. Клиент воображает, что покупает тело проститутки, на самом деле покупая лишь возможность полового акта с самим собой, причём реальная эротическая сущность дамы в витрине остаётся ему недоступной.
Я вспомнила пыльную духоту книжного хранилища той московской общественной библиотеки, где я работала, мои мучительные бдения у стеллажей, заполнение каталогов, череду долгих часов в рутинной, бессмысленной, изнурительной работе. Мне вспомнилось ощущение несвободы и болезненное сознание, что я подобно цепному псу привязана к щербатому столу с ящиками картотек и пыльной грудой «шедевров» советского книгопечатания, которые в эпоху перемен оказались никому не нужны. Кроме двух-трех книголюбов преклонного возраста, читающих всё подряд.
В далеком прошлом в штольнях и в забоях шахт хозяева держали прикованных цепями к рабочему месту рабов. В Казематах Граца – средневековом сооружении, служащем ныне местом концертов и развлечений, по обеим сторонам зрительного зала находятся каменные ниши. Давным-давно в этих узких и коротких, меньше человеческого роста нишах томились прикованные к стенам люди. Как-то в одну из своих прогулок я дотронулась до крюка, всё ещё торчавшего из кирпичной кладки внутри одной из этих ниш. Проржавевший крюк упал мне на ладонь, и я унесла его с собой как символ того, что ничто в моей жизни не может иметь более высокой цены, чем свобода.