В зоне

fuer-sie

В

любой бесплатной библиотеке можно найти книгу американского автора Филипа Зимбардо “Эффект Люцифера”, где описываются результаты Стэндфордских тюремных экспериментов со студентами-добровольцами. Участники, разделенные на две группы, должны были в течение двух недель играть роли тюремных охранников и заключенных в условиях, приближенных к реальным. Как оказалось, многие внешне добропорядочные люди, дорвавшись до власти, оказались склонны к жестокости и насилию, а также демонстрировали отсутствие сострадания к тем, кто был от них зависим. Эксперимент пришлось прекратить, так как у “заключенных”, поддавшихся гипнозу роли, начали появляться отклонения в психике.

О

природе человека может многое сказать также эксперимент, где один испытуемый мог наказывать другого слабыми разрядами электрического тока. Устроители объясняли “палачу”, что жертва изначально признала оправданность штрафных санкций против себя по условиям договора. В роли нарушителей выступали актеры, издававшие стоны и просившие прекратить эксперимент, на продолжении которого настаивал экспериментатор. Как оказалось, большинство участников были готовы причинять боль незнакомым людям будучи уверенными, что их действия оправданны и одобрены высшим авторитетом. Только единицы восставали против давления и уходили, отказавшись от предложенного вознаграждения.
Одним словом, если средний человек верит, что несвобода и страдания одних за счет возвышения других – это нормальное состояние, одобренное обществом, он вносит свою лепту в закабаление ближних, озабоченный проблемами своего карьерного роста.

И

нтересно, что писатель и диссидент Сергей Довлатов, чьи рассказы как воплощение творческой смелости и свободы, я всегда с удовольствием читаю, в молодости был охранником в зоне, то есть выступал в роли той самой сатанинской десницы порабощения индивидуальности обществом, против которой он всегда боролся.

Как я уже писала ранее, сознание современного человека демонстрирует признаки отсутствия цельности и состоит из изолированных фрагментов. В расщелины сегментов ускользают противоречия между реальными поступками и образом нашего идеализированного “я”, когда внимание, не способное охватить всю картину целиком, переходит от образа к образу, как человек, бредущий ночью по Третьяковской галерее с карманным фонариком.

М

еня не перестает изумлять неразборчивость преподавателей курсов по профориентации, имеющих дело с безработными. Прежде всего, многие из них производят впечатление людей, готовых получить занятость любой ценой, и этим вирусом дефицита самосознания они многократно заражаются от своих учеников.
Механизм распространения как телесных, так и умственных инфекций имеет сходную природу. Даниэль Дефо, оставшийся в истории современников как автор книги о Робинзоне Крузо, описывает в своем малоизвестном историческом романе, на мой взгляд гораздо более ценном с литературной точки зрения, как происходило распространение чумы в Лондоне 1665 года, унесшей множество жизней. Лондонец, подцепивший вирус, но еще не знавший об этом, испытывал что-то вроде беспокойства, пока при помощи всевозможных уловок не вступал в контакт с окружающими, заражая их и приговаривая к мучительной смерти. Сама стихия разрушения руководила лихорадочной деятельностью инфицированных горожан.

З

анятость огромного количества персон в бюрократическом обществе представляет собой тот или иной вид формальной деятельности, как например, интенсивную активность по колебанию атмосферы голосовыми связками или налаживание операций по контролю вышестоящих над нижестоящими. Личности, имеющие патологическую страсть к многоглаголанию и надзору, как типичные преподаватели курсов по профориентации, редко демонстрирует глубокую компетенцию в чем бы то ни было и творческий подход к решению проблем. Кстати, болтливость и обжорство суть родственные пороки, являющиеся сублимацией внутренней агрессии. Тот, кто много говорит, как правило мало думает и делает, как раз по причине того, что в ходе артикуляции избавляется от своих энергетических запасов. Сам процесс продолжительного напряжения органов речи становится для него формой деятельности, приносящей удовлетворение и постепенно вытесняющей все другое.

К

омпетенция – это результат трудового опыта в той или иной области. Мир же преподавателя ограничен стенами учебного учреждения с его казарменными порядками. Завсегдатай этой казармы имеет свое собственное ограниченное представление об устройстве окружающего мира, и эту статичную модель совместно с директивами вышестоящих чиновников он транслирует своим слушателям. Работник курсов обладает гораздо меньшими знаниями о каждом конкретном предмете, чем его ученики, вынужденные накапливать опыт в областях своего профессионального поиска.

Преподаватель является не живым источником знаний, но рупором идеологии, формирующей тот или иной порядок вещей. Надев маску показного дружелюбия, но на деле выполняя карательные и контролирующие функции в процессе “перевоспитания” безработного, этот человек является простым винтиком, а иногда и жертвой системы, пытаясь разрешить свои собственные психологические конфликты за счет других.

Е

сть целый ряд невротических личностей, находящих свою нишу в сфере бесплатного образования для взрослых, которые мучительно жаждут внимания к собственной персоне. Они используют кафедру как подмостки сцены, чтобы получать ежедневную дозу внимания своих подневольных слушателей. Безработные, сдавленные страхом по поводу карательных мер службы занятости, стыдящиеся своего приниженного положения, становятся прекрасной дойной коровой, дарящей свое внимание эмиссарам системы в неограниченном количестве.

Типичный сценарий подобного времяпрепровождения: заполнение пространства болтовней о мифическом карьерном росте, акцентирование внимания на каждой букве резюме, предпринятое в тысячный раз, обсуждение формальных тонкостей тех или иных контрактов или акций со стороны предпринимателей или службы занятости, и целая вереница действий по контролю за посещаемостью и формальной отчетностью, составляющих основу подобных принудительных увеселений.

Б

езработному внушают мысль, что он не достиг успеха по причине неточного расставления абзацев в своем резюме, а вовсе не оттого, что работники образовательных учреждений и служб с их бесчисленными офисами имеют работу за его счет.
Если вы пройдетесь по коридорам таких «школ», вам бросится в глаза одна примечательная особенность: классы занимают огромную территорию, а мест для отдыха обычно нет, туалеты тесные и грязные, а вопросы питания разрешимы путем установления в коридоре не самого дешевого автомата с кофе и кока-колой.
Если и есть столовая, как редкостное явление и свидетельство внимания и щедрости властей, то в ней трудно найти что-то кроме картошки-фри и свиных котлет.
Классы занимают львиную долю пространства потому, что представляют собой на тонком энергетическом уровне галеры, к которым прикованы невольники, отдающие свою жизненную энергию агентам самовоссоздающейся пирамиды.

К

ак бы хорошо ни проветривались эти помещения, в них всегда стоит легкий тошнотворный запах. Известно, что тело человека в условиях стресса и в результате переживаемых негативных эмоций, выделяет феромоны страха и тревоги, как следствие мощных реакций окисления, происходящих в организме. В соединении с дешевым кофе и картошкой фри, это процесс окисления приобретает невиданный размах и наносит гораздо больший ущерб здоровью безработного, чем мог бы причинить ему непосильный физический труд.
Компьютерные залы таких заведений представляют собой карикатуру на прогресс в сфере технологий и медиа. Сетевые администраторы подобных центров являются как правило адептами параноидальной страсти к безопасности, греющих свой зад на ставке и ненавидящих все новое.

Г

лавная задача такой вот образовательной сети – не дать учащимся выйти за рамки правил, спущенных сверху. Всюду стоят фильтры и блокаторы, чудовищно замедляющие работу сети.
Смысл таких блокаторов в том, что система не желает, чтобы безработный нашел хоть какое-то удовольствие и смысл в своем многочасовом бдении у старой машины, когда дома его сиротливо ждет новая, чтобы он оставался рабом, сосредоточенном на просмотре объявлений по найму и переделке своего резюме, которое как бы он ни старался, ни одна фирма никогда не примет всерьез.

Galina Toktalieva

Author, photographer

You may also like...

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *