Кот в чёрном ящике -10

Национальное самосознание и гуманитарная помощь

Американские блоггеры, пишущие о своих путешествиях по Киргизии, Монголии и Китаю, уверяют, что Бишкек в сравнении со многими другими населёнными пунктами этого региона выглядит почти европейским городом.
Монгольского или китайского туриста, оказавшегося в Европе, легко отличить от казаха или киргиза по одной весьма характерной примете при полном сходстве внешних расовых черт, а именно: выражение лица советского азиата несёт печать размытости национального самосознания и некий оттенок межнациональной толерантности, являющихся результатом многовекового опыта сожительства с русским народом. Этот народ, не смотря на отдельные проявления русофильства и великодержавного шовинизма, впрочем редко избирающего мишенью своих нападок представителей европейских национальностей, всегда апеллировал к западной культуре, как более передовой.

Во время Отечественной войны целый ряд промышленных предприятий был перемещен из центра России в Среднюю Азию, что дало толчок бурному экономическому развитию этого региона. Кроме того, переселенцы разных национальностей, пострадавшие от сталинских репрессий, пополнили собой копилку духовно-интеллектуального богатства этого края. Молодой киргиз в эпоху застоя убеждался на собственном опыте, что всё лучшее в его республике, всё самое мощное и передовое оказывалось интернациональным, а точнее русско-советским. Всё узконациональное не выдерживало конкуренции и требовало к себе снисходительного отношения. Меньшинства относились к своей культуре и языку, как к пережиткам прошлого, к чему-то, чего стесняются, как плохо одетых престарелых родственников, нуждающихся в «старшем брате» для своего выживания.

Советизация Средней Азии выглядела как бархатный вариант освоения Америки испанскими конкистадорами. Посланцы продвинутой Европы прибыли на американский континент вооружённые таким изобретением цивилизации, как огнестрельное оружие, противопоставив его примитивному быту и ещё не вполне оторванному от природы самосознанию индейцев.

Есть много людей, свято верящих, что раньше было лучше. Я принадлежу к категории тех, кто верит в благо технического прогресса и в эволюцию человеческого сознания, одним из аспектов которого является геополитическая глобализация. Но у глобализации есть аномалии роста. Например, всем известно, что могущественные державы используют более слабо развитые страны, как свои сырьевые придатки, источники дешёвой рабочей силы, а также место захоронения радиоактивных отходов.

Существует теория, что СПИД (первый случай AIDS был зарегистрирован в Нью-Йорке в 1981 году, на сегодня заражены 34 млн.человек) якобы восходящий к инциденту укуса зелёной обезьянкой жителя Африки, на самом деле является результатом генетических экспериментов и биологического оружия, испытываемого на африканцах и на белых американских гомосексуалистах учёными военных сил США. Исследования этих учёных были связаны с поисками средств против гепатита, а также с поисками путей сокращения народонаселения планеты за счёт наименее ценной её части.

Если вы обратитесь к сети, то всегда найдёте парочку гуманитарных международных организаций, вербующих медперсонал для «миссионерской» деятельности в странах Азии и Африки.
Иногда проведение медицинских опытов над людьми санкционировано общественностью и имеют вполне легальный вид кампании по проведению массовых прививок.

Однажды мне пришлось совершить путешествие в Кению, где процент носителей вируса иммунодефицита очень высок. Я воспользовалась гостеприимством одного состоятельного престарелого англичанина, жившего на окраине Найроби. Из разговоров с чернокожими слугами, я заключила, что кенийцы считают разговоры о превентивных мерах против СПИДа, а также саму болезнь фикцией и пропагандой белых, инстинктивно связывая всё, что касается AIDS с американской цивилизацией.

Киргиз, живший на земле своих кочевых предков во вторую половину 20 века был приучен к мыли, что он отсталый. Бытовал анекдот, что бывший чабан радуется своей новой квартире в микрорайоне столицы, ставит в центре комнаты юрту, а потом ходит по нужде за эту юрту. После распада Союза пришла наконец в край гор и степей декларируемая свобода, и принесла новые беды – нищету и безработицу, как бы укрепляя местное население в мысли, что бывшему кочевнику не выжить без помощи России и Запада. Это население свято верило, что ему непременно нужен Сорос (George Soros), канадские золотодобытчики, американская авиабаза у аэропорта Манас (Manas air base) или симпатии Путина, чтобы выжить.

Народ верил, что его спасёт не собственное трудолюбие и рачительное хозяйствование, а международная гуманитарная помощь, в действительности являющаяся не подарком, а сделкой и оседающая в бездонных карманах национальной элиты, о какой бы стране мира не шла речь.

Живя в Кении, я обнаружила, что человеку с белой кожей невозможно пройти по улицам Найроби, чтобы не быть атакованным десятками детей-попрошаек. Даже большинство взрослых готовы были видеть во мне обладательницу баснословных богатств только оттого, что я не была африканкой, хотя уровень моих доходов был вполне сравним с их собственным. Подобное же к себе восхищённо-потребительское отношение, быть может в несколько смягчённой форме, испытывают на себе американцы и европейцы, постоянно проживающие или путешествующие по Средней Азии.

Большую роль в попрошайническом настрое населения экономически отсталых регионов играет конечно ценовая разница. Компьютер, книга, телефон, камера –становятся в странах бывшего Союза предметами роскоши, так как цены на них сопоставимы с европейскими.

Зато продукты питания в целом значительно дешевле, чем в странах Европы, так как на пенсию в 70 евро, на социальное пособие в 36 евро или на зарплату в 170 евро вынуждены существовать подавляющее большинство населения киргизской республики. В то время как средняя зарплата москвича составляет 1200 евро, средний доход немца – 2100-2700 евро, а средний доход американского инженера и учителя – примерно 3000 евро в месяц.